|
●
Перегонный аппарат великого шамана Кара
Эта история началась с того, что в руки одного из журналистов газеты «СМ
Номер один» попала старая трофейная карта Сибири. Она была датирована
1921 годом, составлена на английском языке, а в сопроводительной записи
было указано, что это данные японской разведки. Карта была очень
подробная, с указанием всевозможных особенностей и
достопримечательностей местности. И около исчезнувшей на сегодняшний
день деревни Зоги стоял значок, который расшифровывался как «святыня».
Начав поиски этой святыни, краеведы из «СМ Номер один» узнали не только
то, что это загадочная святыня представляла собой, но и о великом
переселении эвенков с северного Байкала в голое устье реки Голоустной.
Эвенки верили в духов леса,
рек и «моря», как они называли Байкал. Даже годы советской власти не
отбили у них эту веру. Они капали духам огня в костер, делали
приношения, отливая в очаг несколько капель чая и бросая кусочки мяса.
Когда охотник шел на охоту, он брал козью лопатку от прошлой добычи и
приходил к старику Яргадаеву, великому эвенкийскому шаману Кара,
приносил ему слабоалкогольный молочный напиток тарасун.
— Кара был очень сильным шаманом. К нему приезжали и приглашали его
капать во многие окрестные и отдаленные села — с Ольхона, из Баяндая, —
вспоминает Алексей Иванович. — Эвенкийский шаман сильнее бурятского, он
заведует лесом и реками. Кара умер 80-летним в 1943 году.
Кара и охотник вместе шли на святое место, место силы — оно
располагалось рядом с селом, около бившего из земли ключа, впадавшего в
Голоустную. Там располагался очаг, к которому без шамана никто не
осмелился бы прийти. На углях очага шаман прокаливал козью лопатку
добела и по трещинам на ней всегда очень точно рассказывал охотнику,
будет ли ему удача на охоте и какую дичь он сможет добыть в этот раз.
Но собственно святыней был не очаг, а стоявшая в нем на трех каменных
упорах огромная чугунная чаша. Два раза в год, летом, когда скот
загоняли на летник и когда пригоняли с него, жители Зог доили коров и
несли молоко шаману. Он заквашивал тарасун. Потом все вместе шли к
святилищу. Несколько ведер выливали в чашу, Кара разводил огонь и над
чашей на деревянных упорах ставил еще одну железную чашку, меньшего
размера, — в нее наливали ледяную воду ключа. Пар от закипевшей закваски
молока осаждался на холодном дне малой чаши и капал на установленный
между чашами желоб, который выводил конденсат наружу.
Эвенкийская святыня деревни Зоги представляла собой то, что сейчас в
химии называется паровой баней, и являлась примитивным перегонным
аппаратом для получения тарасуна. Эвенки пили тарасун и славили духов
побережья Байкала. Творожистую массу, оставшуюся в чаше, называемую
бардой, ели, считая, что она лучшее лекарство от болезней желудка. После
обряда Кара переворачивал чугунную чашу и надевал ее на каменные стойки,
от чего она удивительно напоминала летающую тарелку средних размеров.
|
