|
●
Гнев шамана
Я хочу рассказать о своем отце Турпанове Алексее Павловиче. Родился он в
1941 году, в начале Великой Отечественной войны, в поселке Нелемное,
Верхнеколымского района, где живут лесные юкагиры.
С 13 лет он ходил с дедом на охоту, позже стал кадровым охотником.
Женился на девушке из села Верхнеколымск, и родилось у него шестеро
дочерей. Мой папа очень многое видел: и хорошее, и плохое. Когда мы были
маленькими, он рассказывал нам истории, которые произошли в его жизни.
Все истории были очень интересны, но один рассказ заинтересовал меня
больше всего. И я хочу вам поведать о нем.
Это было в 1958 году. Мой папа и его друг Николай были юными, смелыми и
жизнерадостными ребятами. Охота для них была как игра. Руководством
колхоза они были закреплены к двум старикам-охотникам. Такая хорошая
практика широко применялась при советской власти. Старики учили их
промыслу, строгим обычаям и раскрывали тайны тайги. Один из стариков,
лет 70-ти, был очень мудрым, честным и добрым. Часто рассказывал
вечерами свои истории, когда ребята приходили уставшими, проверив свои
ловушки на пушного зверя. Замерзшие от холода, они грелись, сидя у печки
в палатке. Пили горячий чай. Старик, подкидывая поленья один за другим в
печь, учил и советовал молодым. А за палаткой, укрытой оленьими шкурами,
в ноябре с воем проносится пронзительный ветер, несясь по необозримым
просторам колымской тайги. В то время тайга была богата своими дарами.
Дед рассказывал истории и курил трубку, затем останавливал свой рассказ
и думал о чем-то.
На утро пришло время переселяться в другое охотничье угодье. Старик
сказал им: "Ребята, вы поезжайте вперед, поставьте палатку на хорошем
месте и ждите нас. Растопите печку и приготовьте дрова на ночь, а мы тут
все уберем и приедем вслед за вами. Но очень просим вас, когда будете
проезжать место, где захоронен шаман, поклонитесь и молча тихо езжайте
дальше". Старик еще добавил, что великие шаманы свою силу сохраняют
много сотен лет, и все слышат. И они с радостью поехали вперед на
оленьих упряжках. По дороге говорили и смеялись, не веря в их рассказы о
шамане. Николай сказал: "Даже если его похоронили, что он сделает, ведь
он умер давным-давно". Отец сказал: "Давай", и засмеялся, говорил: "Даже
Бога нет, ведь учитель говорил нам, что нет ничего, кроме нас на земле".
Увидели пригорок и высокое сухое дерево, на самой макушке был маленький
домик. Им стало интересно, и они остановились возле "Аранаса".
Для захоронения умерших шаманов выбирали высокое место и высокое дерево,
и строили сруб вроде маленького амбарчика без единого гвоздя. И это
место было святое. Даже когда горел лес, то огонь мимо этого места
проходил.
Ребята поставили палатку. Отец мой залез на дерево и забрался без труда
в домик. По рассказу отца он увидел в углу стрелу и копье, а с правой
стороны бубен и одежду. Посуда стояла у ног шамана. Отец взял бубен и
одежду, спустился вниз. С Николаем они рассмотрели вещи, затем
переоделись и ждали своих стариков. На улице стало темнеть, луна была
круглой и освещала тот пригорок так сильно, будто прожектор горел над
ними. Вскоре услышали лай собак, и проезжавших стариков. Николай стал
бить в бубен, а отец танцевать танец шамана, в его одежде, крича в
железную трубу. Увидев это, проезжавшие охотники испугались и поехали
быстро, дальше. Когда они уехали, ребята положили вещи на место,
растопили печку и легли спать. Но только стали засыпать, раздался шум,
словно шаман проснулся и спустился вниз. Он начал сильней бить в бубен и
танцевать, будто говорил со словами: "Убирайтесь вон!" Ребята так
испугались, а от шума бубна в ушах стало больно.
Перепуганные они всю ночь сидели в середине палатки спиной к спине,
держа ружья в руках, трепеща от ужаса. Было так страшно, как будто шаман
хочет схватить ребят со всех сторон.
Когда начало светать, шум бубна постепенно утих, ребята быстро собрали
вещи шамана, положили на место все как было. Завернули палатку, сели на
упряжку и поехали вслед за стариками. Приехав на место, во всем
признались старшим. Их очень сильно поругали. И дед 70-ти лет, стал
кормить огонь, при этом что-то шептал, будто просил шамана, чтобы он
простил ребят. На следующий охотничий сезон их разъединили по разным
охотничьим угодьям. С тех пор мой отец и Николай стали верить и
соблюдать строгие обычаи предков.
|
