|
●
Летописец из Капсала
Бывший парторг — шаманит и пишет историю своего села и рода.
 |
Илья Степанович Шадрин уже и не припомнит, когда в первый раз решил
пошаманить. Кажется, в начале 70-х. Тогда он работал бригадиром на
ферме, хозяйство преуспевало, но в одну из особо стылых зим пришла
напасть — болезни, падеж, снижение привесов. Вот тогда кто-то из
специалистов и вспомнил:
— Степаныч, у тебя вроде отец шаман. Может, и ты попробуешь?
— Да что ты! Я ведь коммунист, секретарь первичной организации...
Но за идею ухватился, как тонущий за соломинку, и однажды вечером, когда
скот был накормлен, а рабочие ушли на перекур, вытащил из кармана
шкалик, мысленно обратился к предкам и брызнул на мутное стекло фермы.
Двенадцать шаманов
Прошло 20 лет. Илья Степанович был на пенсии. О шаманстве особо не
помышлял — брызгал, если звали, называя себя грамметристом в память об
армейской своей специальности. Настоящим шаманом себя не считал, таким,
к примеру, как был когда-то в Капсале. Старики рассказывали: если к
старому шаману приходили гости, и нечего было выпить, спрашивал: "У кого
есть спирт?" Отвечали: в таком-то таком доме в чулане стоит целый штоф.
Шаман брал нож, вонзал в дверной косяк, и с ножа начинало капать —
"перекачивал" спирт от соседа.
— Ну и где тот шаман! — возражал Илья Степанович. — Нельзя свою силу на
дурное использовать. Дом сгорел, род заглох, и памяти почти не осталось.
— А еще был шаман в Солянке. Приедет, бывало, в гости, лошадь выпряжет,
оглобли кверху, а сани сами по себе едут... Вот сила была!
— За все надо платить. Его же внучку потом эти сани убили.
Илью Степановича больше привлекал "культурный" шаманизм. В начале 90-х в
округ приехала художник-реставратор из Улан-Уде Шантанова, стала
созывать всех, у кого в роду были шаманы. Откликнулось 12 человек — 12
апостолов национальной культуры. Стали изучать обряды по книге
В.Базарова "Таинства и практика шаманизма", а потом всем скопом поехали
на Ольхон брызгать хозяину района — просили предков о помощи в жизни и
труде. И второй раз поехали на Ольхон, на всеобщий Тайлаган. Два раза
были в Улан-Уде, там около 700 человек из Эхирит-Булагатского района
живет. Заклали барана и две овцы — молились, чтоб жилось хорошо землякам
и детки подрастали здоровыми.
Понятия для молодежи
Илью Степановича и без того в Капсале считали человеком ренессансного
типа — пишет картины, стихи. А тут как никогда ретиво взялся за историю
родного села. Копнул аж до XVII века. Именно тогда были потеснены
казаками Качугские буряты, и праматерь нынешних булагатов Гур Тэыдеэ
Гурмен Ижин довела своих сыновей до Капсайской горы и двух рек. На
берегах речки Мурино поселились Батхай, Хамардай, Яхой, Шутхей, на Куде
— Хатэрэк, Шарши, Шагуй.
Проще всего было работать над историей советского периода. С юных лет
Шадрин записывал в дневник все, что видел и слышал, а работая парторгом,
имел доступ к официальной информации. Кроме него, мало кто знал, сколько
краски перевел капсальский колхоз, меняя свои вывески: из "имени Ежова",
после репрессии, переименовали в "имени Блюхера", но тот вскоре тоже был
расстрелян. Назвали "Третья сталинская пятилетка", но и вождь всех
времен и народов после смерти попал в немилость. Потом были "40 лет
Октября", "имени Свердлова"...
Историю своего рода и села Илья Степанович сначала записывал от руки и
на машинке, а с появлением видео — на кассеты:
— Так понятней. Я ведь делаю это для молодежи, чтобы имели понятие о
своих предках. Раньше, когда не было видео, рисовал...
Художник и поэт
Первую свою картину маслом — "Три богатыря" — Илья Степанович написал в
послевоенные годы. Может, потому и тему выбрал, что был еще свеж в
памяти богатырский подвиг народа в войне. В последующие годы его
богатыри перекочуют на мирное поле и возьмут в руки вместо меча соху.
Собственно говоря, его картины, не претендующие на высокую
художественность, это всего лишь иллюстрации к той или иной странице его
летописного повествования. Даже самая дорогая для него картина — портрет
жены Марии — несмотря на всю его лиричность, тоже кусочек истории села и
рода. Все свои картины Илья Степанович раздарил — в школу, в клуб, но
"Марию" хранит как зеницу ока. 18 лет назад жены не стало. С трудом
перенес это лишение. Повесил картину в самый видный угол и здоровался с
ней каждый день, отчитывался, как воспитывает пятерых детей:
— Сынок наш с тобой Василий растет здоровым и умным. Закончил школу,
поступил в институт...
До сих пор у него эта картина как на божнице. Сегодня он с гордостью
может доложить жене, что вырастил всех пятерых, все получили высшее
образование... Теперь вот с внуками нянчится, коих уже 12.
Стихи — это тоже своего рода история. Длинные, как бурятские легенды, на
пять-десять страниц убористого письма: "Край родной", "Капсал — малая
родина"... Зарифмованная летопись села на бурятском и русском языках.
Но не все ложится на стих. Иногда в селе происходят события, сказать о
которых можно лишь строго, по-деловому. Последнюю такую запись он сделал
в прошлом году: "7 декабря 2003 года главой Капсальской администрации
выбрали Василия Ильича Шадрина. Сына..."
|
