|
●
Глохнет шаманский бубен...
У шаманизма - одной из древнейших религий -- по сей день единственным
храмом является Природа. Усть-ордынские верующие шаманисты спорят: надо
ли им иметь храмовую крышу над головой?
Не знаю, как у других народов Сибири, исповедующих шаманизм, у
приангарских (западных) бурят за годы безбожия шаманизм из стройной и
разветвленной религии превратился в самодеятельно-бытовое язычество,
нередко с примитивным "брызганьем" по поводу и без повода. Как и все
преследуемые законом и идеологией веры, шаманизм ушел в народ, стал
почти невидимым для его гонителей. Тем более, для религии, не имеющей
храмов, ни даже молельных домов, а совершающей все обряды на природе,
кажется, и не сложно сделаться прозрачной для властей. Основательно
обучили приемам конспирации верующих шаманистов и сталинские репрессии
против мифического панмонголизма. Шаманы были вдвойне опасны как "враги
народа", имеющие власть над телами и душами людей. Ведь многие родовые
шаманы были незаурядными и талантливыми экстрасенсами, наделенными
божьим даром врачевания и знаниями, унаследованными от предков. В
атмосфере страха и доносов им трудно было выжить, уцелеть. Самые
одаренные из них исчезали без суда и следствия. И это не могло не
сказаться на упадке шаманской веры.
Об угасании исконного шаманизма среди усть-ордынских бурят как хранителя
традиций и духовных святынь народа, говорило варварское отношение к
природе: земле, воде, лесу. При прокладке дорог разрушались барисаны
(святые места), распахивались возвышенные места, на которых в старину
проводились родовые тайлаганы (молебны), вырубались шаманские рощи, в
которых раньше кремировали покойников из рода шаманов, нещадно
загрязнялись речки. Землю, по которой древние буряты ходили в ичигах с
загнутыми носками -- дабы не поранить ей живую плоть, - стали ковырять,
бурить, взрывать и даже бомбить. Все святое для шаманистов оптом, по
плану легло на алтарь победы над природой, от которой, как предписывала
воинственная идеология, человеку-покорителю не пристало ждать милости.
Надо было брать их силой, с боем. Война до победного конца, с
разрушительным единством для человека и природы результатом. а война с
природой для шаманиста - это война с божествами, опекающими,
оберегающими человека от первого и до последнего вздоха его жизни. Ибо
Бог для шаманистов не есть нечто отстраненное, недоступное, необъятное.
Он есть все сущее - от былинки на земле и до неба над головой. Судя по
экологии, у нынешних бурят округа эта гармония нарушена. Восстанавливать
ее помогает вера предков. Но шаманизм, как и всякая вера, опирается на
постулаты, знатоками и толкователями которых являются апостолы, шаманы.
Однако организации шаманов в округе практически нет. Полтора года назад
прошел первый съезд шаманов эхиритских и булагатских земель, а в мае
нынешнего года -- семинар по теме "Этика шамана", создана шаманская
община "Сахилгаан". Но все это существует в большей степени лишь как
проект будущей организации. Все что сделано по собирании шаманских сил -
это практически заслуга энтузиаста Виталия Павлова. Многие его
инициативы, к сожалению, пока не находят активной поддержки у шаманов,
верующих, властей, у "новых бурят" имеющих деньги. Пока шаманы
разрознены, разобщены. В этом ваш корреспондент убедился недавно.
Знакомая дама, проживающая в Иркутске, обратилась ко мне с необычной
просьбой: свести ее с шаманом, который может снять наговор. Я
легкомысленно согласился помочь. Мне казалось, что найти такого человека
несложно. Есть шаманская община. Центр восточной медицины, наконец,
знакомые и друзья среди бурят, которые знают местных шаманов. Однако на
деле все оказалось сложнее. На поиски ушло два дня. Адресом общины
оказался старенький домишко с заколоченными дверьми и окнами. В Центре
восточной медицины большая часть сотрудников была в отпусках.
Безрезультатными оказались поездки по адресам, которые дали друзья.
Шаманы - простые крестьяне, в трудах и заботах. Один был на сенокосе,
другой поехал в город торговать сметаной, третий -- в больнице,
четвертый не имел дела с наговорами. Оказывается, у шаманов, как и у
врачей, своя специализация. Перед этим я дважды был у Виталия Павлова,
но на дверях его избенки висел замок. И только на другой день под вечер
я застал Виталия Борисовича дома. Он и дал мне адрес нужного человека.
О Еремее Халагаеве я был наслышан. В Центре восточной медицины у него не
было недостатка в клиентах. К нему с недугами обращаются даже
профессиональные врачи. О его уникальных способностях во врачевании
каким-то образом прослышали даже в Европе, и он был приглашен на научную
конференцию о современном шаманизме, посетил несколько стран.
Признаться, я шел к нему, испытывая чувство робости. Дверь открыл
невысокого роста, худощавый мужчина с мягкой улыбкой на скуластом лице.
Он смотрел на меня внимательно, с любопытством, без той настороженности,
с какой сегодня встречают незнакомых людей не только на пороге дома, но
и на улице. Он пригласил меня в зал, предложил стул, сел напротив, всем
своим видом выражая внимание. Так, очевидно, неподдельно внимательно
всматривается в натуру при первой встрече художник, которому предстоит
писать портрет. Я стал рассказывать о деликатном поручении моей
знакомой. Когда я произнес слово "наговор", Халагаев отвел взгляд, лицо
его посуровело.
- Да, да... - сказал он чуть слышно. - Женщина средних лет, метиска... -
И после продолжительной паузы: Хорошо, пусть приезжает или пусть
привезут вещи человека, которому нужна помощь.
Таким человеком оказался молодой врач-стоматолог. Сеанс проходил в
присутствии его очаровательной жены и вашего корреспондента и длился с
полчаса. Начало его было более чем необычным. Раскаленной на огне
пластиной Халагаев провел по собственным губам. Раздался резкий, шипучий
звук, как если бы водой плеснули на горячую плиту. После чего Халагаев
этой пластиной, словно сканером, обследовал молодого человека от пят до
маковки. Потом отложил пластину и обследование продолжил руками.
Движения его были мягкими, обволакивающими и сопровождались
заклинательным шепотом. В них и в помине не было того "возбуждения,
исступления", о которых говорили атеистические энциклопедисты. И уж тем
более, не было киношного бубна и драных шкур на шамане. Было таинство с
удивительным открытием. Ставя диагноз. Халагаев сказал, что у молодого
человека случаются головные боли, перепады давления, барахлит правая
почка и левая нога. Оказалось, что на ней был перелом, который через
штанину Халагаев, естественно, видеть не мог. Подтвердились и другие
названные симптомы. Экстрасенс посоветовал врачу поискать в рабочем
кабинете "нехорошую" вещичку, от которой и исходит черная энергия.
В округе сегодня Еремей Аполлонович Халагаев, пожалуй, один из самых
заметных народных целителей, представителей нетрадиционной медицины.
Может быть, есть и другие врачеватели, талант которых еще не раскрыт так
полно. Это и пытается выявить Виталий Борисович Павлов через создание
первого храма шаманистов. Для этого он получил десять гектаров земли, на
которой думает поставить Дом шамана, прописать в нем шаманскую общину, а
при ней создать "Школу этноса", своеобразный культурно-языковый центр
для работы с детьми. Да вот беда, Павлов не находит поддержки в своих
начинаниях. Говорят, что против строительства Дома выступают многие
пожилые буряты. Дескать, храмом для местного шаманизма была Природа. Но
Павлов и не стремится заменить ее строением. Дом шамана позволит собрать
воедино сохранившихся "апостолов" веры, отсечь лжешаманство,
цивилизовать одну из древнейших религий.
На пенсионерские деньги Павлов проводит мероприятия, зарегистрировал
общину, пытается открыть "офис", бьется как рыба об лед. И, конечно, Дом
шамана без спонсорской поддержки ему не построить. А спонсоры не то
выжидают, не то глухи к его инициативе. Только на открытый банковский
счет Павловым еще не поступило ни рубля.
|
