|
●
Табулгахи – немые свидетели зловещего культа
В не публиковавшихся долгое время записях и статьях Михаила Носова –
художника, краеведа, историка, этнографа, исследователя можно найти
много удивительного о предметах древнего культа. Эти записи с пометками
и уточнениями ученого, этнографа и археолога Ивана Дмитриевича
Новгородова были изданы совсем недавно.
|
 |
Открываю прекрасное, яркое и красочное, очень
содержательное издание, подобное старинному фолианту, посвященное
творчеству и биографии Михаила Носова. Я всегда восхищалась его
самобытным и колоритным творчеством, особенно картинами, где во всем
великолепии предстают предметы быта и национальной одежды саха. Автор
так мастерски передал сакральность и магию древних украшений, утвари,
жилища. Он, видимо, умел зреть в таинственную символичность и условность
того, что он изображает, знал загадочную предысторию и мировоззренческую
насыщенность всех этих рукотворных сокровищ, в которых мастера древности
вкладывали свои знания о Мироздании, о тайнах Бытия…
Михаил Михайлович очень многое знал, и это передал в своих картинах и
записях. Исследователь рассказывает об обряде наказания вредного,
строптивого, злобного, который безнаказанно обижал сородичей, возможно,
и преступника:
«Укрощение нрава проводилось изъятием одного или двух элементов
«кут»: «ийэ кут» и «буор кут», составляющих физиологические части
«кута», потому и доступных поеданию шаманом, а «салгын кут»,
составляющий элемент психического порядка, сохраняли, чтобы человек не
лишился своих теней, связанных с тремя элементами «кут», и полное
уничтожение которых привело бы к неминуемой смерти укрощаемого объекта.
Действия эти проводились «черным шаманом», вхожим в мир
«абааһы»-демоном, или «сиэмэх ойууном»-черным шаманом.
Акт извлечения элементов «кут»-души из наказуемого субъекта производился
тайно от него посредством особых шаманских таинств. Извлеченные элементы
«кут» в их невещественном виде внедряются в какое-либо человекоподобное
чучело, грубо стесанное из обрубка дерева, довольно крупного размера.
Затем чучело уносится в глухой лес, устанавливается между раздвоенными
стволами большого дерева – «тобулгах араҥас».
Тобулгахи, различного размера, от 20-30 см. до 2 метров, в виде грубо
стесанных человекоподобных чучел, часто встречались в центральных
районах Якутии вплоть до 1920 г. Их можно было найти в глухих лесах, на
перевалах между таежных речек или вблизи самых древних кладбищ, которые
тоже находились в лесу.
В 1919 году нами было обнаружено на территории Алагарского наслега,
Чурапчинского района, в м. «Дуолу», вблизи древнего кладбища с могилами
известных в народе, б.князцов Боотурууского улуса «Мочоот» и «Бичээх»
Кюряковых, живших во второй половине XVIII в., в лесной чаще, весьма
старое человекоподобное чучело, высотой до одного метра, слегка
стесанное из круглого чурбана и вставленное в расщелину трехствольного
дерева. На дереве не было каких-либо следов жертвенных навесов».
Был еще страшный и самый жестокий карательный обряд в древности. О нем
устная молва сохранилась, но письменных заметок почти нет. Зловещие
человекоподобные чучела-тобулгахи без сомнения связаны с этим культом.
Нашла упоминание о нем тоже в заметках Михаила Носова: «…Самая
жесткая форма карательного мероприятия – «КЭЙЭЭРИН». Знатоки якутских
обычаев из людей конца XIX в. сообщали, что вплоть до последних
десятилетий этого века бывали случаи, когда один из двух враждующих
между собой крупных родоначальников и старейшин тайно нанимал сильного
шамана за высокое вознаграждение к совершению акта уничтожения души
своего врага, т.е. произвести «КЭЙЭЭРИН». В таких случаях шаман совершал
свою мистерию вдали от населенного места в глухом лесу. Деревянное
человекоподобное чучело, олицетворявшее человека, у которого надлежало
умертвить душу, прокалывалось копьем и оставлялось под многоствольным
деревом, изображавшим жертвенный «кэрэх» со стрелой «куочай». Тут же
убивалось жертвенное (животное), сердце и печень которого оставлялось на
жертвенном дереве для съедения «абааhы»».
Еще одно, весьма интересное, описание своеобразного обряда «кэйээрин»,
можно найти в книге доктора исторических наук Розалии Бравиной «Киһи
уонна Дьылђа» («Человек и Судьба»): «К примеру, в случаях кражи
скота, когда предположительно знали имя вора, а доказательств не было. В
таком случае затапливали камелек и бросали в огонь конский волос с
маслом, чтобы появился запах горелого. Затем один из мужчин брал в руки
лук, и все хором протяжно, речитативом несколько раз выводили имя
предполагаемого вора. После этого должен был появиться некий туман или
дымок, и проплыть перед горящим огнем, и в этот дымок нужно было
стрельнуть из лука. Если имя вора было угадано, тот должен был умереть в
течение нескольких дней после обряда, а если была возведена напраслина,
то проклятье возвращалось к тем, кто его совершил, и убивало самого
лучшего из них».
У саха с древних времен существует пословица «Кырыыс баһа хаанннаах»,
которую дословно можно перевести так: «У проклятья кровавая голова».
Поэтому такие тяжкие обряды, видимо, совершались только в крайних
случаях.
Из описанного Носовым четко видно, что страшный обряд, связанный с
тобулхаком, был распространен в центральных улусах Якутии. Как говорят
старожилы этих мест, немые свидетели магического зловещего культа –
тобулгахи до сих пор где-то сокрыты в глухих местах. И трогать их
строго-настрого запрещается, ибо древнее проклятие может проснуться…
Ведь мы не знаем, что кроется в них.
|
